Окольцованные злом - Страница 43

Чох выпил, зажевал лимончиком и положил себе на тарелку салата из сыра с чесноком и майонезом.

— Ты только представь себе, Миша, как древние мастера смогли вырубить эти глыбы, придать им форму, доставить за десятки километров, ведь им пришлось преодолевать реки, рельеф местности, затаскивать камни на гору? Как они смогли с такой точностью подогнать их друг к другу? Один из этих гигантов был в высоту восемь с половиной метров и весил триста шестьдесят тонн, как полтыщи небольших автомобилей! Ну это ладно. — Доктор наук помассировал на затылке седой, стриженный ежиком череп. — В гранитных скалах в нескольких сотнях метров от Саксайуамана выдолблен целый город — гроты, комнаты, туннели. Они образуют грандиозную пещерную систему, причем стены сотен коридоров и помещений отполированы до зеркального блеска. Но ведь, дорогие мои, это гранит, даже на современной стадии технического прогресса подобная обработка вряд ли возможна!

Пользуясь на мгновение повисшей паузой, Башуров налил всем еще по одной, а Катя посмотрела на начальство укоризненно:

— Игорь Васильевич, что-то вы уж слишком суровы сегодня к египетским пирамидам.

Согласен, погорячился. — Доктор наук деловито обвел взглядом стол, добавил себе чесночно-сырного салата, шпротину и селедку «под шубой». — Вот за них давайте и выпьем. До сих пор, окаянные, продолжают удивлять. Я уж не говорю о том, что высота пирамиды Хеопса равна одной миллиардной расстояния до Солнца, применявшийся при ее строительстве «святой локоть» составляет одну десятимиллионную часть радиуса Земли, а длина стороны основания, измеренная в этих самых локтях, соответствует числу дней в астрономическом году. Это так же общеизвестно, как и тот факт, что масса саркофага фараона точно в миллион миллиардов раз меньше массы нашей планеты. Представьте, недавние исследования показали, что грани пирамиды Хеопса имеют небольшую вогнутость — около метра. Если вспомнить, что когда-то пирамида имела полированную облицовку, получается, что ее грани — это своеобразные вогнутые зеркала, или рефлекторы, которые могли собирать отраженные от их поверхности солнечные лучи в фокус. При этом температура в фокусе могла достигать сотен градусов и сопровождаться световыми и прочими эффектами. Э, да что говорить… Вот вы, Миша, ответьте, — Игорь Васильевич прервался, положил шпротину на кусочек черного хлеба, прожевал и вытер чапаевские усы, — почему в склеенной из картона пирамидке мясо не портится, а часы замедляют свой ход? Отчего это в ней затупленное бритвенное лезвие восстанавливает свои физико-механические параметры, никто не знает? Да, не так все просто.

Чох поставил пустую коньячную бутылку под стол и покрутил головой в поисках еще чего-нибудь подходящего. Внезапно его взгляд наткнулся на указательный палец Башурова, которым тот придерживал дымившуюся сигарету.

— Интересная штуковина, Михаил, откуда она у вас?

— Досталась по случаю. — Виктор Павлович сразу же спрятал руку и, пресекая все вопросы в корне, тяжело вздохнул: — Грустные воспоминания, даже говорить не хочется.

— Ну не хочется, так и не надо. — Доктор наук понимающе качнул головой и повернулся к подчиненной: — У тебя, Катюша, «антиполицая» не найдется?

Действительно, веселье пора было сворачивать. От избытка впечатлений, а также съеденного и выпитого юбилярше поплохело, она то и дело надолго закрывалась в ванной и просила ее не тревожить. Остальные перебравшие по-интеллигентному пользовались балконом или раковиной на кухне. Некоторые уже спали. Первым, заглотив полпакета «антиполицая», отчалил на своей «Волге» Чох. Менее склонная к авантюрам Катя пошла другим путем. По телефону экстренно был вызван экипаж из фирмы «Лежачего не бить», и, не прощаясь, они с Башуровым спустились вниз к машине. Вскоре прибыл «опель», один из ребятишек без приключений довел «пятерку» до стоянки, получил по таксе и, пожелав удачи, исчез в ночи на катившей следом иномарке.

После уютного тепла салона колючий северный ветер пробирал до костей, хрустели под ногами покрывшиеся ледяной корочкой лужи, и, быстро трезвея, Катя покрепче ухватилась за локоть Виктора Павловича:

— Холодает чего-то…

— Что ж тебя любовь к родине не греет? — Ликвидатор тоже зябко повел широким плечом, поглубже втянул голову в воротник куртки. — А начальник этот твой, Чох, интересный мужик, и с яйцами, чувствуется.

— Странный он. — Расставаясь с хмелем, Катерина широко зевнула. — Первая жена, говорят, от него сбежала, не вынесла чудачеств. А случилось это, когда, занимаясь биоэнергетикой, он чуть не умер от функционального расстройства органов пищеварения — не совладал со своей внутренней энергией ци, как говорят китайцы.

— А ты-то его хорошо знаешь? — Виктор Павлович распахнул дверь подъезда и, узнав, что Катя трудится в музее не так давно, внезапно громко топнул ногой на веселую откормленную крысу, замершую сусликом на мусорном ведре. — Кыш, хвостатая, на Тракторную, у нас жрать нечего.

Дома их ждал неприятный сюрприз, — Кризис постарался. Умело подложил хозяевам свинью: продрал когтями оклейку сигнализации, вызвав тем самым вневедомственную охрану. Менты квартиру обшмонали, следов криминала не нашли и, составив акт, что все в порядке, спокойно отчалили восвояси. При этом кухонную дверь, конечно, не закрыли, как положено, на крючок, и хвостатый паразит, вломившись внутрь, вспрыгнул на подоконник, где стоял предмет его мечтаний — горшок с лохматым экзотическим папирусом.

Все оставшееся время до прихода хозяев Кризис провел с максимально возможной пользой для здоровья, предаваясь многократной процедуре очистки желудка. Когда Катя с Башуровым вошли в квартиру, представитель африканской флоры был уже обглодан начисто, весь пол на кухне покрыт лужицами кошачьей блевотины, а сам виновник безобразия, сидя под потолком на холодильнике свесив голову, издавал характерные утробные звуки, напомнившие хозяевам о страданиях юбилярши.