Окольцованные злом - Страница 106

106

В огромном храмовом зале царила полутьма, еле слышно играли цевницы, сегодня служители низших рангов впервые увидели верховного жреца без привычной головной повязки — с огромной выпуклостью на лбу в виде третьего глаза. Не размыкая воспаленных век, он опирался ладонями на алтарный камень и каждому приближавшемуся говорил слова прощания. В них не было ни горечи, ни сожаления, лишь уверенность в могуществе высшего разума.

Три восхода назад Арханор, крепкий телом, никогда не болевший мужчина, внезапно почувствовал себя плохо, зазубренной стрелой засела в его сердце тоска, и, предчувствуя неизбежное, он направился в храм. Разогнав темноту, вспыхнуло масло в каменной чаше, поползли причудливые тени по стенам, и, разбросав на жертвеннике гадательные знаки, посвященный зашептал потаенное, отдаваясь во власть своего бога — оракула Сатраны. Трижды Арханор проделывал это, но каждый раз таблички из глины, направленные невидимой рукой, предрекали ему смерть, и он понял, что скоро дух его встретится с Ханешем.

Между тем музыка смолкла, посвященные потянулись из зала прочь. Когда к верховному жрецу приблизился последний из прощавшихся, высокий черный юноша, тот открыл глаза:

— Сердцем слушай меня, Гернухор. Ты раб по рождению, но Ханеш отметил тебя и позволил постичь мною данное. Это малая капля в море мудрости, ушедшей на дно вместе с Родиной истины. Мы, хубы, потомки тех, кто избежал предначертанного, но книга судеб уже написана, и скоро наш народ уйдет в небытие. У тебя же свой путь — в Черную землю. Туманные отблески истины едва освещают ее, и там тебе встретится Тот, кто все еще помнит. У него есть частица Камня, больше сказать я не вправе. Прощай.

Верховный жрец замолчал, медленно опрокинулся спиной на алтарный камень, и без видимых причин тело его окуталось ярким белым пламенем, — дух Арханора устремился навстречу богу космического разума.

* * *

Что бы там ни говорили, но жизнью нашей управляет его величество случай. Не пожелай однажды мудрец из Сиракуз омыть свои члены в ванне, может, и закона-то Архимедова не было, не укусил бы малярийный паразит лихого полководца из Македонии, один бог знает, чего наворотил бы герой, а вот Игорь Васильевич Чох до истины ни за что не допер бы, не попадись ему на глаза цилиндрическая печать из Двуречья.

Небольшая такая, вырезанная из гематита, а лет ей поболее четырех тысяч. С характерной для аккадского периода симметричной геральдической композицией, воспроизводящей литературно-фольклорный сюжет, вроде бы даже о Гильгамеше. Фигуры глубоко вырезаны, моделированы тщательно, а композиция расположена свободно. За два тысячелетия до Рождества Христова катал ее по влажной глине какой-нибудь писец, и вырезанное изображение оставляло след.

«Еш твою сорок. — При виде трехсантиметрового цилиндра с отверстием по оси на доктора наук внезапно снизошло озарение. — Ведь если кольцо то чертово использовать как печать, то все начертанное, соответственно, зеркально отразится. Ну-ка, попробуем».

Походкой отнюдь не академической он припустил к себе, по-новому озадачил компьютер и, чтобы компенсировать прилив адреналина, принялся делать разноуровневые диагональные серии типа левая нога — правая рука. Скоро выяснилось, что часть начертанного напоминает символику древних хубов, изображенную на глиняных табличках из Лагаша, в остальных же знаках умная машина распознала иератические египетские письмена, правда очень древней, близкой к иероглифам формы. Все это было, конечно, замечательно, вот только результат пока отсутствовал — смысла в написанном не просматривалось ни малейшего.

Египетские и хубские знаки были начертаны вперемешку, какая-либо система отсутствовала, и Игорь Васильевич вздохнул: ясно, что текст шифрованный, а вот где ключ к нему найти? Однако, зная, что существует соответствие между картами Таро и гадательными табличками, он напомнил об этом компьютеру, и тот отреагировал должным образом — отыскал корреляцию между отдельными символами и буквами древнееврейского алфавита. Стало вроде бы полегче, но принципиально ничего не изменилось, и доктор Чох сделался задумчив.

Ведь что такое перстень? В первую очередь это замкнутая окружность, то есть символ вечно возвращающегося и непрерывно текущего процесса, внутри себя она содержит все необходимое для собственного существования. Именно поэтому круг, разделенный на девять частей, с особым образом соединяющими их линиями выражает фундаментальный принцип семи в его сочетании с правилом трех. Древние были мудры, и, кто знает, вдруг написанное каким-то образом связано с законом октав?

«Где у нас программа с энеаграммой-то? — Доктор Чох притронулся к клавишам, подождал, пока компьютер попробует и так и этак, а когда тот наконец разродился, от изумления даже поднялся на ноги. — Вот тебе и древние!»

На перстне, если верить монитору, было начертано неслабо: «Только свет летящей звезды озарит Хармакути, как в третьем потомке завладевшего перстнем, в злобе зачатом на месте силы, брата родного предавшем Сету, я, Гернухор, трижды рожденный, восстану из мрака и мозгом живущих омою колени».

«С чувством написано, впечатляет». Вообще-то совсем не впечатлительный Игорь Васильевич откинулся на спинку кресла и, секунду подумав, энергично полез в Интернет. Оказалось, что грозился Гернухор не просто так. В древнеегипетском эпосе он считался кошмарным порождением ада, в эпоху Среднего царства именем его пугали непослушных детей, а в цикле сказок о Сатни-Хемуасеон прямо назван ужасом пустынь — не знающим пощады пожирателем костного мозга. Фольклор, одним словом. И все это можно было бы считать преданием старины глубокой, если бы действительно третий потомок завладевшего перстнем не был рожден во злобе на месте силы и Игорь Васильевич не знал его лично.

106